Part 2 часть 2

Part 3 часть 3
Part 4 часть 4
Part 5 часть 5
Part 6 часть 6

Première partie du récit de mon père, victime du bolchevisme inspiré de la révolution français de 1789 et son « siècle des lumières ».

Первая часть история моего отца, жертвы большевизма, вдохновленный французской революции 1789 года и его «век Просвещения».

First part of my father's story, a victim of Bolshevism inspired by the French Revolution of 1789 and his "Age of Enlightenment".

 

 

Воспоминания Н.П. Рудакова
Ниже предлагается перевод с французского воспоминаний Николая Петрови-ча Рудакова(1906–1993). Материал разделен на три части. 1-я и 2-я написаны от тре-тьего лица. 3-я часть – рассказ от первого лица.
В 9 лет я покинул свою семью. Поступил в Донской кадетский корпус, ко-торый прививал своим ученикам чувства долга, ответственности и дисциплины. Здесь поощрялось стремление отличиться, большое внимание уделялось физи-ческому развитию.
Через полтора года в России началась новая эпоха. Меняются сами устои человеческого существования. Революция разнесла все в пух и прах. Все, что имело какую-либо ценность в прошлом, было поругано и отброшено. В виду угрозы физического уничтожения пришлось покинуть родную землю, что, в свою очередь, на всю жизнь осталось незаживающей раной.
Дальнейшая жизнь – в суровых условиях эмиграции. Трудности становления, отсутствие поддержки, преодоление всевозможных препятствий.

Часть 1. КАДЕТСКИЙ ИСХОД.
С радостью и большими надеждами на будущее в семье потомственных дворян войска Донского отметили зачисление старшего сына Николая в Донской Императора Александра III кадетский корпус. Особенно переживала мать, пред-стояла разлука с любимым сыном. В то же время, с ним связывались большие на-дежды, на учебу в лучшем учебном заведении ВД были потрачены значительные средства. Благословляя сына в дорогу, никто не мог предположить – в какое вре-мя и в каких условиях закончится эта учеба. На следующий день Николай покинул родную станицу, где жизнь была столь спокойной и тихой.
В поездке до Новочеркасска его сопровождал дед, принявший самое деяте-льное участие для зачисления внука в корпус. В первую очередь был пройден стро-гий медицинский осмотр. Получена красивая военная форма, первое знакомство с офицером-наставником. Отъезд деда вызвал некоторое уныние и растерянность.
Однако, очень быстро это прошло. Общение со сверстниками переключило вни-мание и отвлекло от грустных мыслей о доме.

В первую очередь в курс дела ввел наставник. Кадетам предстояло физи-ческое и духовное воспитание в течении всего времени пребывания в корпусе (7 лет). Здесь обучались дети дворян, офицеров и чиновников, - всех тех, кто служил верой и правдой Царю и Отечеству. Суровый режим и дисциплина вырабатывали такие необходимые качества, как смелость и ответственность, столь необходи-мые в дальнейшей жизни. Ежедневное расписание включало в себя: теоретические предметы, гимнастику, занятия на плацу.

Первое время Николай часто вспоминал: родителей, братьев и сестер, родную станицу. Расписание было напряженным. После обеда занятия продолжа-лись до 5 часов вечера. После ужина полтора часа отводилось на выполнение до-машнего задания. В полвосьмого труба извещала о полднике; вечером следовал сигнал, зовущий к молитве. Вся жизнь воспитанников корпуса регламентирова-лась сигналами боевой трубы.

Особенно запомнилась первая ночь на новом месте, масса новых впечатле-ний вызывала тревогу и некоторую неуверенность в себе. На следующее утро в 6.30 мальчики проснулись под звук горна. Подъем, умывание, общий сбор и осмотр наставником в 7.15. Построение в коридоре, утренняя молитва.

Со временем жизнь в корпусе вошла в спокойное русло, появились друзья. Из дома присылались письма и посылки. Помимо радостных вестей (о наступающем Рождестве) было много разговоров о грабежах и убийствах (шла Гражданская вой-на). Наступили долгожданные каникулы. Вместе с кузеном Иваном, счастливый и преисполненный гордости в новой форме Николай отправился поездом домой.

Поезд прибыл на станцию (ближайшую к родному дому) в 6 часов утра. Было очень холодно (минус 18). Поскольку Николай не сообщил о своем приезде, никто его не встретил. До дома добрался пешком, радости родителей не было предела. Первые каникулы остались в памяти как волшебный сон. Его окружала ласка и за-бота, катание на коньках и санках. Впечатления сохранились на всю жизнь.

По истечении каникул вернулся в корпус. Еще в поезде Николай встретил множество раненных и искалеченных офицеров Белой армии, которые рассказыва-ли о жесточайших сражениях с большевиками (на тот период юг России был за-нят Белыми частями). По прибытии, как и положено, отметился у дежурного офи-цера. Возобновились занятия. Очень нравилась строевая подготовка – марширов-ка с музыкальным сопровождением. Наступила весна, отпраздновали Пасху. Все чаще думали о летних каникулах. Николай вспоминал счастливые летние дни: иг-ры, купанья в реке, прогулки с отцом. Из дому по-прежнему доходили тревожные вести. Из-за военной обстановки не было возможности поехать домой на Пасху, разрешалось только увольнение в город, да и то, потому, что там жили близкие родственники (дядя и тетя).

Несмотря на то, что с фронта приходили противоречивые новости, на ка-ком то этапе появилась надежда, что ситуация немного стабилизировалась. Ни-колай стал готовиться к поездке домой на каникулы. Однако, за несколько дней до отъезда пришло письмо от родителей, в котором сообщалось, что в станице сви-репствует эпидемия испанского гриппа, в связи с чем ему следует ехать к деду.

Вновь поезд прибыл на станцию. Тотчас попал в объятия деда. Летний пейзаж был значительно веселее зимнего. Кругом раскинулись цветущие поля. Вся серьезность положения, связанного с эпидемией, была понята сразу. Станица ка-залась вымершей, на улицах никого. Несмотря на жару, все сидели по домам. Дед повез Николая к себе, сообщив, что родители заболели и к ним ехать нельзя. Единственное, что удалось, проезжая мимо родного дома, помахать рукой родите-лям, стоящим у окна.

Reminiscences of N. P. Rudakov
Reminiscences of Nikolay Petrovich Rudakov (1906 – 1993), translated from French, are offered below. The text is divided into three parts, the first two of which are written in the third person, the last one in first person.
I left my family at the age of nine. I enlisted at the Don Cadet Corp, which cultivated senses of duty, responsibility and discipline. The desire to excel was encouraged there; an emphasis was placed on physical development.
In a year and a half, a new age began in Russia. The bases of a human existence themselves have changed. The revolution shattered everything to smithereens. Everything valuable in days past have been desecrated and denied. I had to leave my homeland under threat of physical destruction, which, in turn, proved to be a recalcitrant wound for life. A life spent under severe conditions of emigration: the difficulties of settling down, the absence of support, the overcoming of difficulties.

Part 1. THE CADETS’ EXODUS.
The enlistment of the eldest son Nikolay in the Emperor Alexander the Third’s Cadet Corps was met with joy and great expectations in the family of hereditary noblemen of the Don Force. His mother was worried especially – a separation with the beloved son was due. At the same time, it bore great hopes; significant means were spent on the studies at the best educational institution of the DF. Nobody was able to predict when and under what conditions this study would end at the time they blessed their son for the journey. The day after, Nikolay left his stanitsa, where life was so calm and quiet.
His grandfather, who’d taken part in his grandson’s enlistment in the Corps in a most active way, accompanied him on his trip to Novocherkassk. There was a rigorous medical examination at first. A nice uniform has been issued and the first meeting with his mentor passed. The grandfather’s departure aroused some depression and also embarrassment, yet they disappeared very quickly indeed. Socializing with peers has turned his attention off the sad thoughts about home.

The mentor gave him the first briefing. The cadets were to become subject to a physical and spiritual training during the whole term of being in the Corps (7 years). Children of nobility, officers and officialdom were trained there – children of all those who served the Tsar and the Fatherland with good faith and fidelity. The strict routine and discipline cultivated the needful traits as bravery and responsibility, which were much needed for future life. The schedule contained theoretical subjects, physical training and the square drill.

Nikolay thought very often of his parents and siblings, his native stanitsa at first. The schedule was tense. There were school hours till 5 p.m. after lunch. An hour and a half after dinner there was homework time. At half past seven a trumpet called to supper; another called for prayer in the evening. The whole life of the Corps’ disciples was structured by signals of a combat trumpet.

The first night in a strange place stuck to the memory in particular, lots of new impressions aroused some anxiety and a lack of confidence. On the morning after, the boys were woken at half past six by a sound of a bugle. They got up and washed themselves; an assembly call and mentor’s inspection followed at 7:15 a.m., then formation in the corridor and the prayer.

In a while, the life at the Corps got into a routine; some friends were made. Letters and packages from home arrived. Besides good news (of the upcoming Christmas) there was much talking about robberies and killings – The Civil War was going on. The long-awaited vacation came. Proud and happy in the new uniform, Nikolay went home by train together with his cousin Ivan.

The train arrived to the (nearest from home) station at 6 a.m. It was very cold (-18 degrees Celsius). Nobody met him at the station, since Nikolay had not notified anybody of his arrival. He reached his home on foot; the joy of his parents knew no boundaries. The first vacation stayed in his memory as a magic dream. He was surrounded by care and caress, skated and rode sleigh. Those impressions stayed with him all his life.

He returned to the Corps after the end of the vacation. On the train he met a lot of wounded and incapacitated White Army officers who told about most severe battles with the Bolsheviks (at that time Russia’s south was occupied by White units). He let the officer register his arrival, since he was obliged to do so. The studies recommenced. He was very fond of the drill, marching to the music. The spring and the feast of Passover came. They thought frequently of the summer vacation. Nikolay recalled the happy summer days, the games, the swimming and the walks with his father. The worrying news kept coming from home. He hadn’t been able to visit home on Passover due to the tactical situation; he was only allowed to go on leave into town because his close relatives (an uncle and an aunt) lived there.

The controversial news from the front notwithstanding, there was hope for the situation to become more stable at some point. Nikolay began preparing for the trip home. Yet a letter from his parents told him to go to his grandfather because of the Spanish flu epidemic rampant in his stanitsa.

The train arrived at the station yet another time. He found himself in his grandfather’s arms immediately. The summer landscape was significantly merrier compared to the winter one. Blooming fields lied in the vicinity. The graveness of the situation with the epidemic became clear at once. Stanitsa seemed abandoned, nobody was on the streets. Everybody stayed at home despite the heat. Grandfather took Nikolay to his place, his parents being ill and therefore not to be visited. The only thing he got to do was to wave at them when driving by.

À suivre, si l’Instant le permet.
To follow, if the Instant allows it.
Для того, чтобы следовать, если момент позволяет.

 

[Copyright Bykadorov V. and others]