Part Four of my father's story, a victim of Bolshevism inspired by the French Revolution of 1789 and his "Age of Enlightenment".
Часть четвертая истории моего отца, жертвой большевизма, вдохновленный французской революции 1789 года и его «век Просвещения».
После того, как кадеты поправились, они были отправлены в военный ла-герь в Тель-Эль-Кибир, где и был расквартирован Кадетский корпус. Встреча с друзьями доставила огромную радость, однако появились и проблемы: ввиду пре-бывания в госпитале наблюдалось сильное отставание в учебе, пришлось дого-нять. Учебный процесс не был организован так, как бы хотелось, не хватало: книг, тетрадей, канцелярских принадлежностей. Но очень скоро все изменилось, причем, в лучшую сторону. Через 2 недели Кадетский корпус перевели в другой лагерь, специально построенный в 2-х км от г. Исмаилии (бывшей французской колонии), на берегу Суэцкого канала. Там были: классные комнаты, часовня, зри-тельный зал, столовая, душ. Кадеты разместились в палатках по 4 человека. В таких же условиях жили и преподаватели. Содной стороны лагеря простиралась пустыня, с другой – пальмовая роща. Рядом проходила дорога, ведущая к француз-скому госпиталю, который был построен после открытия канала. Начальник Кор-пуса генерал Черячукин сообщил нам, что наше учреждение находится под про-текцией короля Георга.
К началу лета 1920 г. стало очень жарко. Было разрешено купаться в кана-ле, что доставляло огромное удовольствие. На пляже мальчики часто наблюдали за пребывающими в Порт-Саид пароходами. Особенный восторг вызывало зрели-ще, когда корабли сопровождались стаей дельфинов. Однажды Николай решил переплыть канал. Заплыв прошел удачно, однако больше подобных попыток он не повторял.
Поскольку формально Кадетский корпус считался полком английской армии, то всем выдали английскую форму. Большой интерес вызвали: механические бритвы, щетки, полотенца, нательное белье и др. Вскоре начался новый учебный год. Учитывая климатические особенности и условия проживания, был изменен распорядок дня. Радовали предстоящие летние каникулы.
С местными жителями практически не общались. Распорядок дня был ор-ганизован на манер военной школы. Раз в месяц были разрешены прогулки в город. Иногда, проходя по городу строем, ребята бели русские песни. Местные жители с теплотой относились к этому и сопровождали пение аплодисментами. Июль про-летел незаметно, наступили каникулы.
Тем временем стали приходить вести из России. Кадеты получали письма, иногда в лагере появлялись люди, только что покинувшие Родину. Ситуация ста-новилась все яснее; ужасы, происходящие на Родине, передавались из уст в уста.
Стояла невыносимая жара. Днем ребята оставались в палатках, вечером ходили на пляж, купались. В конце июля Иван (Быкадоров Иван Афанасьевич – кузен Николая Рудакова) сообщил о том, что получил письмо от матери. Там были сведения, касавшиеся Николая. Ожидание хороших вестей не оправдались, пришло сообщение о смерти отца. Взяв письмо, мальчик уединился. Трагические события были описаны следующим образом: отец был мобилизован, отступал с Белой ар-мией, на одном из переходов упал с лошади и был заметен снегом, никто не при-шел ему на помощь; через 2 недели сослуживцы сообщили об это матери и она от-правилась на поиски его тела.
После столь удручающих известий мальчик стал все чаще уединяться, по-стоянно хотелось побыть одному. От грустных мыслей отвлекали только заня-тия спортом. Значительно больше времени Николай стал проводить с кузеном, несчастье сблизило их.
Кадетов очень хорошо кормили, школа получала те же продукты, что и английские солдаты. Выдавали даже сигареты; их, как и лишнюю одежду, продава-ли арабам. Это, в свою очередь, позволяло делать некоторые приобретения. К примеру, появилась возможность купить фотоаппараты, благодаря которым уда-лось запечатлеть пребывание в Египте.
2 – 3 раза в неделю кадеты собирались на пляже для занятий хоровым пе-нием. Проводя репетиции под открытым небом, часто вспоминали Родину. Сформировался художественный ансамбль. Удалось собственными силами поставить несколько пьес. Помимо этого, каждую неделю организовывались походы в кино.
Тем временем пришло еще два письма от матери, полные рассказов о тя-готах жизни. 15 сентября начался новый учебный год. По-прежнему стояла невы-носимая жара, и, разумеется, это не особенно располагало к учебе. Хотелось дож-дичка. Только в конце октября подул свежий ветер, радости детей, уставших от жары, не было предела.
Начальник корпуса призвал строже следить за дисциплиной воспитанни-ков. В лагерь часто приезжал директор канала, неизменно оставался по время проведения службы, а также присутствовал на занятиях гимнастикой. Успехи воспитанников в этой дисциплине были настолько хороши, что было решено уст-роить спортивный праздник в июне следующего года.
В 1921 г. жизнь в лагере протекала довольно-таки спокойно. Новости из России получали двумя путями: либо благодаря английским и французским газе-там, либо благодаря письмам родных. Каждое письмо было большим событием. Ребята постоянно обменивались сведениями, все живо интересовались полити-ческими изменениями, происходящими как на Родине, так и в других странах. В одном из писем мать написала, как нелегко приходится им сейчас: в России голод, люди умирают, многие бегут из городов в деревню в поисках пропитания, но там также очень тяжело с продуктами.
Тем временем наступила зима. 6 декабря 1921 г. был устроен праздник – в день Св. Николая, покровителя Кадетского корпуса с момента его основания. Сна-чала была проведена служба, затем состоялся военный смотр, в полдень – празд-ничный обед, вечером кадеты сыграли несколько отрывков из «Бориса Годунова»; все это так напоминало старую Россию. На следующий день все пошло своим че-редом. По-прежнему стояла теплая погода, сохранялась возможность купаться в канале, которой ребята постоянно пользовались. Дни тянулись один за другим, медленно и однообразно. Николай пытался вести дневник, но записи в нем были столь же похожими друг на друга, как и повторяющиеся дни. Когда погода оконча-тельно испортилась, почти все время приходилось быть в палатках. Не осталось даже возможности заниматься спортом, который был для ребят основным раз-влечением.
С начала мая установилась хорошая погода, было объявлено, что 14 июля состоится спортивный праздник. Кадеты начали деятельную подготовку. Офице-ры отобрали лучших гимнастов, пловцов, метателей дисков . . . Николаю также удалось попасть в одну из групп. Проводились активные тренировки. Наконец на-стал долгожданный день. Праздник начался в 10 часов утра. Кадеты старались продемонстрировать свои лучшие качества. Пытаясь как можно лучше выпол-нить прыжок в воду, Николай нырнул слишком глубоко. Как он вспоминал впослед-ствии, с трудом поднялся из глубины. Праздник удался на славу. Победителям вру-чались денежные призы, остальные угощались шоколадом. Окончился праздник в 12.30, кадеты вернулись в лагерь. Праздник запомнился надолго, поскольку на нем удалось продемонстрировать свои спортивные достижения; показанные резуль-ты принесли Николаю большую радость.
В конце лета было еще одно запомнившееся событие – экскурсия на берег озера Амер. Она длилась неделю. Ребята отправились на двух лодках, по 12 чело-век в каждой. Погрузили палатки и провизию, пели песни, вспоминали Дон и Волгу. Огорчало одно, стояла сырая погода, к тому же ночью не давали покоя комары.
After the cadets had recovered they were sent to a military camp in Tel-Al-Qibir, where the Cadet Corps was quartered. It was a great joy to see his friends again, yet there were also problems : due to the time spent in hospital he was behind the rest of the class and had to catch up. The classes were not properly organized; there were no books, nor exercise books, nor stationery. But everything changed soon and that for the good. In a fortnight, the Cadet Corps has been transferred in another camp, which had been built for that purpose on the bank of the Suez Canal, two kilometres away from the former French colony of Ismailia. There were classrooms, a chapel, a dining facility, a hall and showers. Cadets lived in four-men-tents as well as their teachers. On one side of the camp was desert, on the other one – a palm grove. The road nearby led to a French hospital, which has been built after the opening of the Canal. General Cheryachukin, the Corps’ commander, told us that the institution was under patronage of King George.
It became very hot in the beginning of summer 1920. It had been allowed to swim in the Canal, which was a great pleasure. On the beach, the boys used to watch ships entering Port Said. It was an especially exciting view when the ships were escorted by a pack of dolphins. One day Nikolay decided to swim across the Canal. It had been a success, but he has not tried it again.
They were issued British uniforms, because the Cadet Corps was formally considered a British regiment. Great interest was aroused by mechanical shavers, brushes, towels, underwear etc. Soon the new school year commenced. The timetable was changed in accordance to the climate and accommodation peculiarities. Summer vacations were looked forward to.
There were almost no contacts with the locals. The schedule was set in a manner similar to a military school. It was allowed to walk in the city once a month. Sometimes, going in formation through the city, the boys sang Russian songs. The local inhabitants took this with warmth and applauded to the singing. July went barely noticed and the summer vacation began.
In the meantime news from Russia started to arrive. Cadets received letters; people who’d left Motherland recently found their way to the camp sometimes. Situation became clearer; tales of horrors happening in the Motherland went from mouth to mouth.
It was unbearably hot. The boys stayed in their tents during the day and went to the beach to swim in the evening. In the end of July Ivan (Ivan Afanasyevich Bykadorov – cousin of Nikolay Rudakov) informed that he had received a letter from mother. There was information concerning Nikolay. His hopes of good news had not come true; there was a message of his father’s death. The boy took the letter and found a place to be alone. The tragic events were described as follows: father was drafted, was on retreat with the White Army, fell off the horse on a march and was covered with snow; nobody helped him. After two weeks his comrades had informed the mother and she went to search for the body.
After such depressing news the boy secluded himself from the others more often; he wanted to be alone all the time. Only sports were able to distract him from the sad thoughts. Nikolay spend a lot more time with his cousin, the misfortune draw them together.
Cadets received excellent meals ; the school got the same rations as British soldiers did. They even got issued cigarettes, which, along with spare clothes, they sold to the Arabs. That, in turn, let them do some purchase. For example, there was a possibility to buy photographic cameras, which made it possible to depict their stay in Egypt.
Twice or thrice a week the cadets gathered on the beach to sing in choir. Rehearsing outdoors, they remembered their Motherland frequently. A group of performers has been formed. They managed to stage several plays on their own. Besides, every week a group viewing in the cinema was organized.
Meanwhile another two letters from mother arrived, full of tales of life’s hardship. On September the 15th the new school year began. It was still very hot and that surely went not in the study’s favor. Everybody longed for some rain. In the end of October a fresh breeze blew ; exhausted by heat, children met this with unlimited joy.
The Corps Commander called to more discipline of the cadets. The Canal director came frequently, always stayed for the duration of service and was also present in a sports lesson. The disciples were so good at this it was decided to conduct a sports holiday next year in June.
It was a relatively peaceful life at the camp in 1921.
News from Russia came by two ways: either through English and French papers or by letters of relatives. Every letter became a big event. The boys exchanged their information constantly; everybody was interested in political changes which were underway in Motherland as well as in other countries. Mother told in one of her letters how difficult it was for them then : famine in Russia, people died, many left towns for the country, yet food was scarce even there.
Meanwhile it was winter again. On December the 6th 1921 there was a feast on the day of St. Nikolay, the Corps’ patron from the day of its founding. After the service there was a military show, a festive lunch at twelve and in the evening the cadets performed some parts of “Boris Godunov”; all that reminded so much of the old Russia. Everything went back to routine on the day after. It was still warm and the possibility to swim in the Canal was still there and used frequently by the boys. Days went by one after another, slow and uniform. Nikolay tried to diarize, but the entries were as much alike as the days which repeated themselves. When the weather finally worsened they had to spend most of the time in their tents. Even the boys’ only entertainment – sports – was therefore not anymore possible.
Since the beginning of May the good weather has set in; the date for the sports holiday was set on the 14th of July. Cadets were busy with preparations. Officers chose the best swimmers, gymnasts, discoboli... Nikolay was also lucky to become part of a group. Energetic trainings were being held. At last, the long-awaited day came. The holiday began at 10 a.m. Cadets demonstrated their best. Nikolay tried to his best and dived too deep during his water jump. As he remembered afterwards, he had barely managed to rise from the depths. The holiday has been a great success. Champions received prize monies, the rest had to do with chocolate. The holiday ended at 12:30 p.m. and the cadets returned to the camp. The holiday stuck to the memory, because it let them demonstrate their achievements in sports; Nikolay’s results brought him great joy.
At the end of the summer another long-to-remember event happened: an excursion to the shore of Lake Amer. It had lasted for a week. Boys departed in two boats, each one held twelve men. They loaded tents and provisions, sang songs, remembered the Don and the Volga. The only upsetting thing was the damp weather ; besides, mosquitoes kept them awake at night.
Военные чины. Military Ranks.
Нижние чины. Lower ranks.
Конец XVIII в.–первая половина XIX в.
End of the XVIIIth –first half of the XIXth centuries.
В казачьих частях первый чин – казак является эквивалентом чина – солдат. Еще существовал чин урядника, который приравнивался к чину унтер-офицера в пе-хоте. Помимо урядников в казачьем полку было еще 1 – 2 полковых писаря, имевших аналогичный статус.
Следует также отметить чин пятидесятника. Он использовался в документах конца XVIII в.
Обычное производство того времени выглядело следующим образом:
В службе казаком с . . . Урядником с . . Произведен в “первый офицерский чин”
В этой части мы переводит только два термина :
казак – cossak; полковой писарь - regimental clerk.
Чин “унтер-офицер” имеет аналог (non-commissioned officer). Но поскольку ун-тер-офицер и урядник – одинаковые чины в Русской Армии, мы вынуждены использо-вать оригинальные названия. Поэтому русские слова используются в тексте. Чин пя-тидесятника (командир отряда в 50 человек) не имеет эквивалента в Великобритании и также используется в русском варианте.
In the Cossack armies the first rank – cossack is the equivalent of a soldier. In addi-tion there was the rank of uriadnik, similar to an NCO in the infantry. Apart from uriadnik there were also 1-2 regimental clerks in a сossack regiment, which were comparable in status.
The rank of piatidesiatnik should also be noted. This term was used in the docu-ments of the end of XVIII century.
The usual promotion at that time was noted in the following way:
In service as a cossack from . . . Uriadnik from . . . Promoted to “first officer’s rank”
In this issue we have translated only two terms:
kazak – cossack ;
polkovoi pisar’ - regimental clerk.
Unter-ofitser is traditionally translated as NCO (non-commissioned officer). But as Uriadnik and unter-ofitser are equivalent in terms of rank in the Russian Army we have decided against a translation. As a result Russian words are used in the text. The rank of piatidesiatnik (in charge of 50 men) has no equivalent in English and so the original is used.
Донская артиллерия. Don artillery.
Здесь больше чинов. Они идут в следующем порядке: бомбардир, урядник 4 класса, урядник 3 класса. Урядник 2 класса, урядник 1 класса.
Только один чин переводится: бомбардир - bombardier. Все чины даются в оригинале.
Here there are more ranks. They went in the following order: bombardir, uriadnik of the 4th class, uriadnik of the 3rd class, uriadnik of the 2nd class, uriadnik of the 1st class.
Only one rank is translated: bombardir – bombardier. The rest are given in the ori-ginal.
