Part eight of my father's story, a victim of Bolshevism inspired by the French Revolution of 1789 and his "Age of Enlightenment".
Часть восьмая, истории моего отца, жертвой большевизма, вдохновленный французской революции 1789 года и его «век Просвещения».
В круг обязанностей входило: собирать сено, окучивать свеклу и картош-ку; самым неприятным занятием была чистка конюшен. Николай с 8 лет ездил на лошадях, здесь же стал учиться управлять повозкой. Сначала это было интерес-но, однако труд был довольно-таки тяжелым. Богнар, лучший земледелец в регио-не, сам показал Николаю, как надо пахать и обрабатывать землю. Хозяин явно благоволил к нему и даже повысил зарплату.
Однако довольно-таки скоро Николай почувствовал себя полностью разби-тым. Его не готовили к столь тяжелому физическому труду. Давали знать и по-стоянные мысли о том, что он наследник деда, владельца сотни лошадей и огром-ных пастбищ, что он был в свое время представлен царю. Реальная жизнь была слишком сурова. Чужая страна, никакой поддержки. Вскоре пришло скорбное сооб-щение о смерти деда.
Спасала хорошая физическая форма, позволявшая переносить тяготы. Распорядок дня на ферме был весьма напряженным. Подъем в 4.00, отбой в 22.00, и всего лишь один час отдыха днем ; причем, каждое утро начиналось с чистки ко-нюшни. Выходной один в неделю – по воскресеньям. С первой получки Николай ку-пил велосипед, одно из доступных средств передвижения в деревне. Хозяин был несказанно удивлен покупкой нового велосипеда, поскольку принято было брать напрокат. Наступило время жатвы, она продлилась 4 дня. Надо было убрать хлеб по сухой погоде. Всех работающий в поле кормили на убой, царило оживление, мальчики повеселели. После жатвы жизнь вернулась в прежнее русло. Каждое воскресенье Николай с удовольствием катался на велосипеде.
Поскольку было очевидно, что новой родиной будет Франция, Николай ре-шил совершенствоваться во французском языке. Это должно было помочь улуч-шить социальное положение.
В августе все кадеты Донского корпуса, приехавшие во Францию, собра-лись в кафе в 10 км от Дюлос-ле Сека. Весь день провели вместе, пили вино, пели казачьи песни. Французы слушали с большим интересом, постоянно пытались угощать, поэтому к концу вечера многие были пьяны.
С наступлением осени работы стало меньше и изменился ее характер. В ноябре наступила зима. Рождество прошло практически незаметно. Николай все-го лишь один раз ходил на бал, который, увы, закончился попойкой и дракой. Прове-денный год на ферме показался бесконечным, но ведь иного способа въехать во Францию не было. Зима подошла к концу, вновь начались работы в полях, ребята готовили семена к посеву. Работы прибавлялось, времени скучать и грустить не было.
Несмотря на обещание хорошей зарплаты, Николай твердо решил пере-браться в Париж, тем более, что там были родственники. Надежды же вернуться в Россию становились все призрачней. Было получено 2 письма из Парижа: одно от кузена, который нашел Николаю работу, а второе от Тарковского. Именно письмо князя о парижской жизни укрепило в намерении переехать туда. Тарковский жил вместе с родителями и имел возможность посещать: рестораны, театры и клу-бы. Однажды, во время полевых работ, к Николаю подошел элегантно одетый гос-подин, который стал расспрашивать о происхождении. Это был хозяин замка и фермы. Однако никаких последствий этот разговор не имел.
Мальчик считал дни до отъезда. Летние дни тянулись нестерпимо долго. Говорить на ферме было не с кем, да и не о чем. Работа выматывала так, что под конец дня валились от усталости. В июне Николай стал собирать вещи, кое-что решил продать либо подарить. Велосипед ушел за полцены, расстался с набором инструментов. Богнар уговаривал остаться, но решение было принято. В основе его лежало то, что не было никакого желания заниматься физическим трудам без каких-либо реальных перспектив.
В том же месяце прибыли в Париж. Тотчас были оглушены шумом метро и трамваев ; магазины и рестораны слепили своим светом. Кузен встретил Николая и пригласил отобедать в ресторане. Суета ресторана напоминала Вавилонское столпотворение, порой не было слышно, что именно ему говорит брат. Понятно было главное – теперь он сам ответственен за свою судьбу. Затем они вместе отправились в ассоциацию эмигрантов «Донские казаки», где и провели всю ночь. Встреча брата очень обрадовала, хотя и немного раздражали его постоянные комплементы по поводу загара и хорошей физической формы.
Утром, получив рекомендательные письма, Николай отправился на завод Панара и Лавассора. Его приняли на место рабочего-смазчика. Удалось снять ком-нату в гостинице недалеко от завода, это позволило экономить на транспорте. Так началась взрослая жизнь, сложная и стремительная.
В первое же воскресенье Николай отправился в церковь на улице Дарю, где ему дали адреса всех русских организаций. На этой же улице располагались типич-ные русские рестораны, их посетители сильно отличались друг от друга. Знаком-ства порой помогали, но порой интриги и клевета соотечественников только ме-шали. Удалось раздобыть адрес бывшего начальника корпуса, который теперь.
Также работал у Панара. Оказалось, что существует ассоциация донских кадетов, которая собирается по субботам.
Работа не нравилась. Лето было жарким и в цехах стоял тяжелый воздух, отравленный кислотными парами. Через неделю удалось перебраться к своему товарищу в более удобную гостиницу. Совместное проживание с материальной точки зрения было выгодным, но продолжалось недолго, поскольку товарищ любил выпить и часто приходил домой пьяный. Пришлось вновь переехать, обратно в старую гостиницу. В декабре на заводе начались увольнения, очевидным стала не-стабильность положения. Надежды продолжить обучение не было. Пришлось най-ти еще более дешевую гостиницу. Работа на заводе не подходила, после 3 – 4 дней работы мальчик чувствовал себя совсем разбитым. Появились даже опасения о собственном здоровье, так как условия работы в мастерских были просто ужас-ны, часто стал вспоминать ферму – там было легче.
Удалось найти новую работу. В русском ресторане «Русский домик» Нико-лай стал мыть посуду с 17 до 19 часов. Работа была легкой, предполагался также контакт с посетителями. Можно было досыта наедаться, не тратя денег на про-визию. Весь обслуживающий персонал ресторана, включая хозяина, был русским. Мальчик чувствовал себя как дома, воспрял духом, иногда удавалось принять учас-тие в разговоре с очень образованными людьми, среди клиентов ресторана были генералы, князья, офицеры. В то время русские рестораны были настоящим при-бежищем для эмигрантов. В ресторане играл струнный оркестр, постоянно зву-чала музыка Рахманинова, Чайковского, Римского-Корсакова. Николай был потря-сен обществом, в котором оказался, появился стимул изменить свою жизнь. Раз-говоры о революции и судьбе России открыли мальчику глаза на происходившие события. К нему стали проявлять симпатию, давали советы, которые очень при-годились в будущем; общение оказывало огромное влияние. Удалось познакомить-ся с молодым человеком, имеющим связи в самых различных кругах; изменилось само отношение к жизни; стало ясно, что для достижения своих целей порой не-обходимо «играть».
Николай решил взять несколько уроков современного танца. Умея танце-вать старинные танцы, он предполагал, что большого числа уроков не потребу-ется. Зарплата была невысокой и расходы были ограничены. На уроках танцев удалось познакомиться с молодым человеком, с которым они отправились в изве-стный ресторан «Мулен Руж». Новый друг, звали его Алекс, был не робкого десят-ка, хорошо знал парижскую жизнь. Это привлекало и интриговало. Вечер в «Мулен Руж»сблизил их, тем более, что с кадетами Николай больше не встречался. Алекс часто ходил в рестораны, он постоянно искал работу, нигде не задерживался на-долго, казалось, что он был в курсе всех событий, происходивших в русских ресто-ранах и кабаре.
Николай старался вести себя достойно, помня и проводя в жизнь принци-пы, насаждавшиеся в Кадетском корпусе. Стал ценить элегантность, научился подавать себя в выгодном свете. Россия стала немного забываться. Письма от матери приходили, но, как всегда, были полны грустных известий.
Наступили новогодние праздники, работы было очень много. Наступил 1927 год. Обеды, концерты, приемы сменяли друг друга. Денег не хватало, возоб-новить учебу не удавалось. Однако амбиции существенно возросли, мытье посуды приносило все меньше удовлетворения. Пришлось последовать примеру Алекса и начать подрабатывать в кабаре. Знание английского давало значительные преи-мущества. Николаю посоветовали воспользоваться этим и устроиться на очень выгодную работу в ресторан «Казанова», который набирал персонал для летней работы в Беаритце. Необходимо было только туда добраться. Мальчик встретился с бывшими товарищами по Корпусу, надеясь при случае занять денег, одна-ко этого не удалось. Едва хватило средств, чтобы купить билет на поезд.
Раздобыв адрес ответственного за прием на работу, Николай пришел на авеню Рашель, 4, где, собственно, и был расположен ресторан «Казанова». Перед входом стояли роскошные машины с шоферами. Манеры метрдотеля, утонченно-го молодого человека, одетого в белую тунику до кален, красные шины и алые са-поги, произвели большое впечатление. Молодому человеку предложили работу в качестве официанта с условием, что он приобретет себе надлежащую форму. Так как средств на покупку костюма не было, на раздумье дали 2 – 3 дня. Метрдо-тель дал адреса портного и сапожника. Положение было печальным, выхода из создавшейся ситуации не было видно, Николай не видел другой возможности, как отказаться от места. На всякий случай, скорее из любопытства, решил сходить к портному и узнать цены. Цена всего комплекта была 2000 франков тогда, как в наличии было только 200. Метрдотель посоветовал еще раз сходить к портному и попросить отсрочки. Николай решил все-таки заказать костюм, правда, уже на примерке намекнул, что у него мало денег и он не в состоянии внести залог. В это время в салон вошла молодая красивая женщина и громко поинтересовалась – го-товы ли ее сценические костюмы ? Портной бросился ей навстречу. Беседуя с ним, девушка посматривала в сторону Николая; она слышала, как он говорил о сво-их денежных затруднениях. Выходя от портного, он снова повторил, что ему не-чего оставить в залог. Вернувшись к метрдотелю, он заявил, что отказывается от поездки. Ответ последнего поразил его, молодая женщина заплатила за него.
Отъезд в Биаритц назначили на июль 1927 г. Лето наступило быстро, весь персонал кабаре переехал на новое место (в Биаритц). Молодой человек по-стоянно думал о своей спасительнице, к которой проникся большой симпатией. Работа была приятной, интересной, но немного трудной сначала, поскольку при-ходилось работать по ночам. Красота природы, воздух, наполненный ароматом сосен, свежий морской ветер, - все это несло в себе новую жизнь. Кабаре распола-галось на большой вилле, которая возвышалась над безбрежным пляжем. С виллы открывался прекрасный вид на океан. Специальным концертом открывался сезон. Весь персонал был мобилизован по этому случаю. Клиентами кабаре были бога-тые аристократы, щедро сорившие деньгами. Вся эта роскошь ошеломляла, осо-бенно в сравнении с фермой, заводом, «Русским домиком». Спать удавалось толь-ко 5 часов, но радость полученной работы с хорошим жалованьем не покидала. С коллегами, которые были намного старше его, сложились хорошие отношения, однако их происхождение и воспитание вызывали у Николая чувство неполноцен-ности. Общение с ними позволяло совершенствовать свое образование. Появи-лось желание много зарабатывать и получить от жизни все. Работа в кабаре была своего рода спектаклем с хорошей художественной программой, красивой музыкой и первоклассными гостями.
Однажды персонал «Казановы» пригласили обслуживать вечер в Гольф-клу-бе, который находился в 3-х км от Биаритца. Клуб был расположен в роскошной вилле на берегу озера. В зале для приемов был бассейн со всякого рода рыбами. В числе приглашенных – Юсупов, Великий князь Андрей, Дягилев, Шаляпин . . . Вечер удался на славу. Часов в 6 утра несколько пьяных прыгнули в бассейн. Сначала они отдали честь, затем выпили за здоровье всех русских и принялись ловить рыб.
Лето подходило к концу, удалось накопить немного денег, что, в свою оче-редь, позволило не работать несколько месяцев и обновить гардероб. Было приня-то решение продолжить работу в ресторанах и кабаре, поэтому внешний вид дол-жен быть безукоризненным. После закрытия сезонов в «Казанове» Николай побы-вал в Биаритце и Байоне. Пил кофе в казино, танцевал в дансинге. На закрытии сезона увиделся с княгиней Гагариной, которая очень помогла ему впоследствии.
Their duties consisted of gathering the hay, earthing up beetroot and potatoes; the most unpleasant one was cleaning up the stables. Nikolay has been riding horses since he was eight; now he had to learn how to steer a carriage. It was interesting at first, but the labour was quite hard. Bognard, the best tiller in the region, showed Nikolay in person, how to plough and cultivate the land. The farm owner favoured him visibly and even gave him a raise.
However, Nikolay quite soon felt completely exhausted. He was not made ready for such a hard manual labour. He thought constantly of himself being the heir of his grand-father, an owner of hundred horses and vast pastures, of himself having been introduced to the Tsar; these thoughts also took their toll. The real life was too harsh, being in a strange land and with no support whatsoever. Soon the sad news of his grandfathers’ death arrived.
His good shape helped him to endure the hardships. The order of day at the farm was rather tense. Getting up was at 4 a.m., lights out at 22.00 and just an hour to rest during the day; besides, every morning started with cleaning the table. Sunday was the only day off. From his first salary Nikolay bought a bicycle – one of the affordable means of transportation in the village. The master was very surprised by purchase of a new bicycle, as it was normal to rent them. The harvest had come, lasting 4 days. They had to reap corn during dry weather. All field workers were stuffed with food; boys cheered up a little through the overall liveliness. After harvest life fell back into a routine. Every Sunday Nikolay rode his bicycle with great pleasure.
As it was clear that France would become his new home, Nikolay decided to improve on his French. That should improve his social status.
In August all the Don Corps’ cadets who came to France gathered in a cafe ten kilo-metres away from Doleus-Le-Sec. They spent a whole day together, drank wine and sang Cossack songs. The French heard them with great interest and kept buying them rounds, so that many became drunk towards the end of the evening.
When autumn came there was less work and its quality changed. Winter came in November. Christmas holiday passed practically unnoticed. Nikolay went to the ball just once and it resulted, unfortunately, in a drunken brawl. The year spent at the farm seemed to last forever, yet there was no other possibility of entering France. Winter came to its end and the field work commenced, boys prepared seeds for planting. The amount of work increased; there was no time to feel bored or sad.
Despite high wages offered to him, Nikolay made a strong decision to move to Paris; all the more so, because he had relatives there. The hopes of returning to Russia became delusive. Two letters arrived out of Paris: one from the cousin, who found some work for Nikolay, another from Tarkovskiy. The Prince’s letter about life in Paris strengthened his intention to move there especially. Tarkovskiy lived with his parents and was able to visit restaurants, theatres and clubs. On one occasion during the work in the fields, an elegantly dressed man approached Nikolay, asking him about his origins. It was the owner of the castle and the farm. This conversation had no consequences though.
The boy counted days left before departure. Summer days passed by unbearably slow. There was nobody to talk to on the farm neither there was anything to talk about. The labour was so exhausting they were dead on their feet towards the end of the day. In June Nikolay started to pack; some things he decided to sell or give away. The bicycle changed hands for a half of the price ; the carpenters’ kit was also sold. Bognard tried to talk him into staying, but the decision was already made. It founded on the lack of desire to go on with hard physical labour in the absence of any prospects.
They arrived in Paris in the same month. Paris blinded deafened them with the noise of the Metro and the trams, blinded them with lights of stores and restaurants. The cousin met Nikolay and invited him to dinner in a restaurant. The commotion at the restaurant reminded of Babeldom; at times he was not able to hear what his cousin said. The main thing was clear – from that time on he was solely responsible for his destiny. Afterwards they went to the immigrants’ association “The Don Cossacks” and stayed there for the whole night. It was a great joy to meet the cousin, although his frequent compliments on the suntan and good physical shape annoyed.
In the morning, having received his references, Nikolay went to Panard-Levasseur’s plant. He got an employment as a greaser. He managed to rent a room in the plants’ vici-nity, which allowed saving money on transportation. That’s how the complicated and fast-going adult life began.
On the first coming Sunday Nikolay went to church in the Darue Street where they gave him addresses of all Russian organizations. On that street typically Russian restaurants were situated, whose guests differed significantly from each other. Sometimes acquaintances helped, but from time to time the intrigues and the slander of his fellow countrymen became a nuisance. He was lucky to find out the address of the former school principal who also was employed at Panard’s. It’d turned out that there was an association of former Don Cadets, which conducted their meetings on Saturdays.
The job was to nobody’s liking. It was a hot summer and the air in the shops was stale and poisoned with acid vapours. In a week he got to change his hotel for a more convenient one, where a comrade lived. Living together was advantageous in the economical sense but was not to last for long, because the comrade happened to be a drinker and would often return home drunk. It was time to move again, back to the former hotel. In December there began dismissals at the factory; the situation’s instability became apparent. There was no hope of further education. Another, cheaper hotel had to be found. The job at the plant was not suitable for the boy, who felt utterly exhausted after 3-4 days of work. The conditions in the workshops were so horrible he even started worrying about his health and got to recall his work at the farm frequently – it was easier there.
A new employment has been found. Nikolay began working as a dishwasher from 17 to 19 at the Russian restaurant “The Russian Cottage”. The job was easy and contained a possibility of conversing with guests. He could eat as he pleased, saving the food expenses. All the personnel at the restaurant, including the owner, were Russian. The boy felt himself at home and his spirits heightened; sometimes he was lucky to take part in a conversation with highly educated people – there were Princes, generals and officers among the restaurants’ clientele. At that time Russian restaurants have become genuine retreats for immigrants. A string orchestra played Rakhmaninov, Tchaikovsky and Rimsky-Korsakov on a permanent basis. Nikolay was astounded by the society he’d found himself in; an incentive to change his life appeared. Conversations on the revolution and Russia’s destiny opened his eyes to the occurring events. He was favoured and given lots of advice, which would come in very handy in the future; the communication influenced him immensely. He made an acquaintance with a young man, who was well-connected in most diverse circles; his very attitude to life has changed; it became clear one had “to gamble” sometimes in order to achieve one’s goals.
Nikolay decided to take some lessons on modern dancing. Due to his mastery of traditional dances he expected few hours would suffice. His modest salary put restrictions on his expenses. On one lesson he met a young man with whom they visited the famous “Moulin Rouge”. The new friend, whose name was Alex, was by no means shy and knew life in Paris well. It was attracting and intriguing. The evening at “Moulin Rouge” draw them closer, all the more so because Nikolay wasn’t seeing the cadets anymore. Alex went to restaurants frequently, was permanently looking for work, never staying long at one place; it seemed he was aware of everything happening at Russian restaurants and cabarets.
Nikolay tried to behave himself in a proper manner, remembering and living up to the principles instilled by the Cadet Corps. He got to appreciate elegance, learned to present himself in a good light. Russia started to fade somewhat in his memory. Letters from mother kept coming but contained still more sad news.
The New Year’s holidays began and there was a lot of work to do. The year 1927 has come. Dinners, concerts, receptions came one after another. He had not enough money and couldn’t continue his education. However his ambitions grew significantly and washing dishes brought less and less satisfaction. He had to follow Alex’s example and start working on the side in the cabaret. Fluency in English brought significant advantages. Nikolay was given an advice to apply for a very lucrative job at the “Casanova” restaurant, which was recruiting personnel for a summer job in Biarritz. He only had to get there. The boy met with his former Corps’ comrades, hoping to borrow some money, but to no avail. His money was barely enough for the train ticket.
Having found out the address of the recruiter Nikolay went to Rachelle Avenue, where the restaurant “Casanova” was properly located. Chauffeurs sat in luxurious cars before the entrance. The Maitre d’ s manners, a sophisticated young fellow clad in a white tunica, red trousers and high scarlet boots, made big impression on him. The young man was offered a job as a waiter, provided he would buy himself a proper uniform. He was given 2-3 days to think about it, as he had no means to buy the costume. The maitre d’ supplied him with addresses of a tailor and a shoemaker. It was an unfortunate situation, which couldn’t be remedied and Nikolay saw no other way than to give up the job. Just being curious, he decided to visit the tailor just to know his prices. The whole package cost 2000 Francs, whereas only 200 were available. The maitre d’ recommended another visit at the tailors’ to ask for a deferment. Nikolay decided to order the costume nevertheless, although he hinted at the fitting that he had little money and wouldn’t be able to leave a deposit. At that moment a young beautiful woman came into the salon and wondered aloud if her scenic costumes were ready yet. The tailor rushed towards her. Talking to him, the girl glanced at Nikolay, whom she had heard saying he was being pressed for money. Leaving the tailor’s office he said once again he would not be able to leave a deposit. On his return he told the maitre d’ he would give up the job. The latter’s answer astonished him – the young woman had paid his due.
The departure for Biarritz was set in June 1927. Summer came soon and the whole personnel of the cabaret moved to a new place (Biarritz). Young man thought constantly of his rescuer, for whom he developed a great sympathy. The work was pleasant and interesting, albeit a bit difficult at first, because he had to work on nights. The nature’s beauty, the air full with the scent of pine trees, the fresh sea breeze – all that seemed to bring a new life. The cabaret was placed in a big villa which loomed above the boundless beach. A marvellous view on the ocean revealed itself from the villa. The season opened with a dedicated concert. All personnel were raised to the event. Rich aristocracy who spent money like water belonged to the cabaret’s clientele. All this luxury astonished, especially when compared to the farm, the plant, the “Russian Cottage”. He came to sleep for five hours a day, but his getting such a well-paid job was still a source of joy. Nikolay came along well with his slightly elder colleagues, although he felt slightly inferior because of their origins and education. Communicating with them helped to improve on his own education. There came a desire to earn a lot and enjoy all the pleasures of life. Working at the cabaret was a performance of sorts, with a good artistic programme, beautiful music and exclusive guests.
On one occasion the “Casanova’s” personnel were booked to serve at an evening at the Golf Club located three kilometres away from Biarritz. The club was situated in a luxurious villa on the shore of a lake. There was a pool with various fish in the stateroom. Among the guests were Yusupov, Great Duke Andrei, Diaghilev and Chaliapin... It made a great evening. Several of the drunk sprang into the pool. They saluted first, drank on the health of all Russians and began catching the fish.
Summer went to its end and some money has been saved, which allowed for a refreshment of the wardrobe as well as for several month of idle life. A decision was made to keep working at restaurants and cabarets, so his appearance had to stay impeccable. After the season was closed at “Casanova” Nikolay went to Biarritz and Bayonne. He drank coffee in the casino, danced in the dancing-hall. At the season’s closing he had seen Princess Gagarina, who’d help him a lot subsequently.
À suivre, si l’Instant le permet.
To follow, if the Instant allows it.
Для того, чтобы следовать, если момент позволяет.
[Copyright Bykadorov V. and others]
