Part 1 часть 1
Part 2 часть 2
Part 4 часть 4
Part 5 часть 5

Part 6 часть 6
 

Third party of my father's story, a victim of Bolshevism inspired by the French Revolution of 1789 and his "Age of Enlightenment".

Третье партия история моего отца, жертвой большевизма вдохновлен французской революцией 1789 года и его «век Просвещения».

Note : la « migration » actuellement dirigée vers l’Europe est une arme de guerre de l’étatisme actuel, arme du même thème que « la guerre contre le terrorisme », la piraterie informatique, les escroqueries en tous genres des marchés des actions boursières, comme également les flots migratoires, attirés, facilités, importés, destiner à déstabiliser l’Europe fondé par le christianisme. Comme en notre époque du tout virtuel, la nature de la guerre a changé, les munitions ce sont les réfugiés. Un financier comme George Soros a ouvertement indiqué sont rôle financier dans l’invasion actuelle ; il veut « aider les migrants », or c’est bien connu, les vendeurs de « liberté », ceux qui comme George Soros « travaille à l’amélioration de la condition humaine » sont des maîtres en égoïsme qui ont cessé depuis longtemps de vouloir du bien à quiconque, surtout à coups de millions de dollars ou d’investissements. Des gens comme George Soros ont la haine du Réel, du Soi (Centrum Centri).

Примечание : "переселение" в настоящее время направлена в сторону Европы является оружием войны нынешнего этатизма, оружие той же теме, как "войны с терроризмом", пиратства компьютеров, жульничества во всех видах фондовом рынке, а также миграционные потоки, притягиваются, облегчено, импортирован, предназначенных для дестабилизации Европы, основанной на христианстве. Как и в нашей виртуальной эпохи, характер войны изменился, боеприпасы беженцев. Финансист, как Джордж Сорос открыто заявил, являются финансовые роль в текущем вторжения ; Он хочет, чтобы "помочь мигрантам", и это хорошо известно, продавцы "свободы", те, кто такие, как Джордж Сорос "работает над улучшением условий жизни человека" являются мастерами эгоизма, которые уже давно перестали хотеть то добро кому-либо, особенно с миллионами долларов или инвестиций. Такие люди, как Джордж Сорос имеют ненависть к реальным, персона (Кто я?).

Note : the « migration » currently directed towards Europe is a weapon of war of the current statism, weapon of the same theme as "the war against terrorism", the piracy of computers, scams in all kinds of stock market, As well as the migratory flows, attracted, facilitated, imported, destined to destabilize the Europe founded by Christianity. As in our virtual era, the nature of the war has changed, the ammunition is the refugees. A financier like George Soros has openly stated are financial role in the current invasion ; He wants to "help the migrants", and it is well known, sellers of "freedom", those who  such as George Soros "works to improve the human condition" are masters of egoism who have long ceased wanting Of the good to anyone, especially with millions of dollars or investments. People like George Soros have the hatred of the Real, the Self (Who Am I?).

 

 

 

Очень часто кадеты обменивались мнениями о последствиях революции, о будущем социальном устройстве. Николай не проявлял интереса к данным бесе-дам, подчас переходящим в жаркие споры. Один из его друзей, Виктор, староста класса, собирался остаться в Новочеркасске, а затем добраться до своих роди-телей. Николаю эта мысля нравилась, однако на пути ее осуществления было не-сколько преград: Каким образом можно проделать обратный путь ? Чем питаться в дороге ? Как укрыться от холода ? Существовала также вероятность ареста. Были, правда и утешительные вести: будто бы, хотя красные и продолжают продвигаться на юг, белые их успешно атакуют, что вызывает паническое бег-ство. Накануне в городе распространилась весть, что высадились союзники, од-нако это оказалось всего-лишь слухом.

От всего этого калейдоскопа событий, мальчик потерял сон. В голове Ни-колая происходила своего рода революция. Он думал о причинах войны, которая ох-ватила всю страну, необоснованное убийство царя, ужасы, творимые обеими ар-миями, крах старого режима и развал Российской Империи производили угнетаю-щее впечатление на мальчиков. Учитывая то, что в основе их воспитания были: дисциплина, послушание, любовь к Родине и семейные ценности, они не могли по-нять новый порядок. Все они хорошо знали из курса истории о собирании земель русскими князьями и царем, о том, как общими усилиями создавалась Империя. На-сколько же это контрастировало с современной действительностью и тем, что они могли наблюдать. На улицах города мальчики часто слышали призывы гра-бить богатых, разрушать церкви, убивать священников. Все это, разлука с род-ными и вынужденная эмиграция оставили в душе Николая глубокий след. Позже та-ких, как он, назовут “жертвами исторических трагедий”.

После полудня кадетов погрузили на пароход “Саратов”. Мысль о предсто-ящем морском путешествии взволновала мальчика, и он на некоторое время за-был о трагедии, которая разворачивалась в его стране. В сумерках пароход вы-шел из порта Новороссийска. За горизонтом исчезла родная земля. С этого мо-мента начался путь в неизвестное.

На второй день пароход вошел в Босфорский пролив. Солнце освещало оба берега, были видны крепости, построенные много столетий назад. Они напомина-ли о том, что некогда Россия воевала с Османской Империей. Дворцы из белого мрамора, минареты, освещенные восходящим солнцем, создавали феерическое зрелище. Дети любовались Константинополем, корабль вошел в порт и остано-вился перед Золотым Рогом, практически рядом с центром города. Погода была великолепная, солнце заливало весь город. Дома и мечети выступами спускались к морю. Как только пароход вошел в порт, его сразу со всех сторон окружили лодки торговцев, предлагавших сладости и сувениры. Николай вместе с другими каде-тами устремился на палубу. Вложив несколько банкнот в мешочек, привязанный к веревке, он спустил его вниз продавцу. В обмен он получил несколько конфет. Од-нако через некоторое время торговец разобрался в переданных ему деньгах и по-нял, что они особой ценности не имеют. Раздался поток ругательств, в котором было намешано огромное число диалектов.

Остановка в Константинополе длилась несколько дней, но в виду санитар-ной безопасности сходить на берег было строжайше запрещено. Тех же, кто уму-дрился сойти на берег, поместили в карантин, была обеспечена их полная изоля-ция. Пополнив запасы воды и угля, пароход взял курс на Египет. Это всех сильно удивило, поскольку в начале была распространена информация, что корпус отп-равляется в Англию. Именно там предполагалось продолжение обучения. Смена пункта назначения была вызвана тем, что в Константинополе капитан Крег (во-енный атташе Великобритании) получил новую директиву. Был дан курс на Алек-сандрию через воды Мраморного, Эгейского и Средиземного морей. Климат и пейзаж стали изменяться стремительным образом. Все это вызывало огромный ин-терес: новые страны, другие люди. Горечь потерь стала немного отступать.

В Егейском море пароход начало сильно качать, многие свалились от морс-кой болезни. Но хорошая погода, необычная растительность, яркие краски заста-вили позабыть об этой неприятности. Средиземное море также встретило што-рмами. Николай провел почти все время в постели, плохо себя чувствовал, вспо-минал о родителях. Многие мальчики старались не выходить на палубу. Первый порт захода - остров Крит. Здесь был произведен медицинский осмотр кадетов, при этом было выявлено несколько случаев тифа. На набережной кадетов привет-ствовали местные жители. Мальчики собрались на палубе и пели казачьи песни. Греки преподнесли подарки: апельсины, изюм, шоколад, печенье. Они были в курсе, что дети были вынуждены покинуть свою страну и что также разделяли право-славную веру. Погода была прекрасной. Несмотря на то, что был январь, стояла теплая погода, детям даже удалось выкупаться в море. Накануне отъезда хор ка-детов в сопровождении оркестра провел импровизированный концерт. Вечер был незабывае5мым, собралась огромная толпа зрителей. Вновь вспоминали о России, которая теперь уже была далеко.

На 4-й день пароход отправился в Александрию. Море бушевало, волны на-катывали на палубу. У Николая поднялась температура, это был тиф. В течении 3-х дней температура держалась около 40 градусов, состояние ухудшалось, осо-бенно ночью. Положение ухудшала еще и морская болезнь. Лихорадило, мальчик ку-тался в одеяла и плакал, думал о родителях и братьях, молился о скором заверше-нии плавания. Через два дня шторм закончился и качка прекратилась, удалось не-надолго заснуть. Примерно в это же время в Кубанских степях пропал отец Нико-лая, сражавшийся в рядах Белой армии. Об этом уже спустя полгода он узнает из письма матери.

В Александрии Николай был отправлен на берег. Машина английского Крас-ного Креста привезла его в военный госпиталь вместе с 30-ю другими кадетами. Госпиталь находился в пригороде на набережной. Детям был оказан очень теплый прием. Мальчик чувствовал себя счастливым, хотя и немного грустил –ему приш-лось расстаться с товарищами. Удивляла чистота и порядок, царившие в госпи-тале. Это составляло разительный контраст: с тяжелым переходом по грязному снегу, с поездкой в товарном вагоне, с холодной казармой в Новороссийске, с трю-мом парохода.

Еще через неделю у Николая вновь поднялась температура (до 41-го), са-мочувствие резко ухудшилось. Все виделось как в тумане. Медсестра позвала вра-чей. Те приказали опустить его в холодную воду. Мальчика раздели, положили на прорезиненную простыню, обложили тело льдом и поливали холодной водой до тех пор, пока он не потерял сознание. Через некоторое время, уже будучи в своей кровати, он пришел в себя. Температура спала, медсестра дала ему чаю с порт-вейном. На следующий день делали уколы с какой-то особенной сывороткой и еще через день стало значительно лучше. Лечение было очень эффективным, этому также способствовала отменная пища, которой кормили в госпитале. Начался период выздоровления, Николай стал быстро поправляться и, даже, набирать вес. Появилось сильное желание искупаться в море, но это было категорически запре-щено. Товарищи дали ему прозвище – Наполеон, за проявляемый характер, этому также способствовала прическа, которую носил Николай. Вновь появилась тяга к дому, к родным. Вестей из России не было. Еще через три недели кадетов пере-везли в другой госпиталь, который был расположен в Каире. Пасхальные праздни-ки были встречены именно там.

 

Very often the cadets would exchange opinions on the revolution’s consequences and the coming social order. Nikolay showed no interest for those conversations, which would often become heated arguments. One of his friends, Viktor, who was the class monitor, was going to stay in Novocherkassk and try to reach his parents. Nikolay liked the thought, but there were several obstacles : By what means were the back trip to make ? What to live on during the trip ? There was also a probability of arrest. There was also a consoling piece of news. They said that although the Reds had continued their southward advance, they were being attacked by the Whites, which led to panic flights. Recent news of Allies making a landing turned out to be a rumour.

The boy lost sleep on that kaleidoscope of events. There happened some kind of revolution in Nikolay’s head. He thought of the reasons of the war which engulfed the whole country ; the groundless killing of the Tsar, the atrocities done by both armies, the collapse of the old regime and disintegration of the Russian Empire made a discouraging impression on the boys. Considering that their upbringing was based on things as discipline, obedience and love to Motherland and family values, they could not understand the new order. They knew from their history course of gathering together the Russian lands by Princes and Tsar; of how the Empire had been built through common effort. How great a contrast was that to the modern reality and to things they could watch. In the streets of the city the boys could hear appeals to rob the rich, destroy the churches and kill the priests. All that, along with the separation from his family and forced emigration left a scar in Nikolay’s soul. Afterwards they will call his like “victims of historical tragedies”.

In the afternoon the cadets boarded the steamer “Saratov”. Thinking of the coming sea voyage excited the boy and let him forget the tragedy which was unfolding in his country. At twilight the steamer left the port of Novorossiysk. The native land disappeared under the horizon. At that moment, the voyage into the uncertainty began.

On the second day the steamer entered the Bosporus. The sun shone on both of its shores; fortresses built many centuries ago were visible, reminding that Russia was in war with the Ottoman Empire in days past. Palaces of white marble, minarets lit by the rising sun made fabulous scenery. Children admired Constantinople; the ship entered the port and came to a halt before the Golden Horn, virtually near the city centre. The weather was splendid; sunlight flooded the whole city. Terraces, on which houses and mosques were built, descended to the sea. As soon as the steamer had entered port it was surrounded by boats of vendors selling sweets and souvenirs. Nikolay rushed on the deck along with other cadets. He put some notes into a small packet and lowered it down on a rope to the vendor. He got some candies in exchange for that. After a short while it became clear to the vendor that the money he’d got was virtually worthless. A fusillade of swearing in many a tongue broke out.

The stopover in Constantinople lasted several days, yet the sanitary cordon forbade coming ashore. Those who’d still managed to do so were put into quarantine and isolated completely. Having its water and coal supply, the steamer ran for Egypt. The information we had received at the beginning was that we’d head for England, so everybody was surprised. Our studies were supposed to go on there. The change of our destination had to do with new directive captain Crag (the British military attaché) had received in Constantinople. We were directed to Alexandria through the Sea of Marmora, the Aegean and the Mediterranean. The climate and the landscape were changing swiftly. All this aroused great interest : new countries, new people. The bitterness of the losses decreased.

The steamer tossed heavily in the Aegean and many became seasick. Yet the good weather, the unusual vegetation and vivid colours made to forget this trouble. The Mediterranean greeted us with storms, too. Nikolay spent most of the time in bed, feeling sick and remembering his parents. The first stopover was the Island of Crete. The cadets had undergone a medical inspection there ; some typhus cases were discovered. Locals greeted the cadets on the wharf. The boys gathered on the deck and sang Cossack songs. The Greeks brought some presents along: oranges, raisins, chocolate and cookies. They were aware of the boys being Orthodox Christians too and that they had to leave their home country. The weather was beautiful. Although it was January, the water was warm and the children even got to swim in the sea. Before departure, the cadets’ choir and the orchestra gave an improvised concert. It was an unforgettable evening ; a great crowd of spectators came together. Once again, the already remote Russia was remembered.

On the 4th day the steamer set course for Alexandria. The sea raged; waves rolled onto the deck. Nikolay had got fever – it was typhus. The temperature had been staying at 40 degrees mark for three days, his state deteriorated, especially at night. Seasickness worsened the situation even further. Burning with fever, the boy wrapped himself in a blanket and wept, thought of his parents and brothers, prayed for the voyage to end soon. The storm was over in two days, the tossing stopped and a chance to sleep occurred. Approximately at the same time, Nikolay’s father went missing in action in Kuban’ steppe while fighting in the ranks of the White Army. He was yet to know that in six months from his mother’s letter.

In Alexandria Nikolay was sent ashore. A British Red Cross vehicle took him to a military hospital along with thirty other cadets. The hospital was situated in a suburb, on an embankment. The children received a warm welcome. The boy was happy albeit a little sad, him being separated from his comrades. The cleanness and tidiness in the hospital surprised him. It was a shocking contrast to the hard march through dirty snow, to the freight car ride, to the cold barracks of Novorossiysk and the steamer’s cargo hold.

In another week Nikolay’s temperature jumped up to 41 degrees, his condition worsened rapidly. He saw everything as if through a mist. The nurse called the medics. They ordered to immerse him in cold water. The boy’s clothes had been removed; he was put onto a rubberized sheet, edged with ice and held under cold water till he lost consciousness. In a while he came to in his bed. His fever was gone and the nurse gave him a tea with a shot of port. On the day after he was injected some special serum and in yet another day he felt a lot better. The therapy was very effective and was furthermore enhanced by high-quality hospital meals. A period of convalescence began ; he recovered rapidly and even started gaining weight. There came a strong urge to swim in the sea, but that was strictly forbidden. Comrades nicknamed him Napoleon due to his character strength and also to his haircut. He started longing for home and his family again. There was no news from Russia. In another three weeks the cadets were moved to another hospital, in Cairo and there they celebrated Passover.


À suivre, si l’Instant le permet.
To follow, if the Instant allows it.
Для того, чтобы следовать, если момент позволяет.

[Copyright Bykadorov V. and others]

Propagande républicaine - Для того, чтобы пропагандистскую республиканца - To make propaganda republican.
Cette civilisation prend les gens pour des imbéciles, et fabrique des imbéciles.
Эта цивилизация берет людей за идиотов, и делает глупыми.
This civilization takes people for idiots, and makes fools.

 

 

 

Société fourmilière et dictature de l’opinion - муравейник общество и диктатура мнения - Anthill society and dictatorship of opinion.